Щёлк. Лязг замков ударил по ушам. Гулкие шаги раскатами по тишине. Мрак. И много-много шума сердца, раздавленного напряжением. Тяжелая рука обрушилась на плечо, впихивая в комнату, звякнули наручники и пульс освободился от пут. Глаза скоро привыкнут к полумгле тесной комнаты, а после – и к обшарпанному, почти убитому «интерьеру» камеры. Закончен очередной допрос. Два года прошло с моего первого дня в этой дыре. Толстая папка с моим делом порядочно обветшала в руках этого дотошного копа. Ухмылка. Там, среди потока официозных и сухих слов можно было бы раскопать всю мою судьбу, но он не станет этим заниматься. Подумать только, стоило мне стараться – вся эта канитель с головорезами Boss’a, сумасшедшие погони и та ночь, когда после выпитой бутылки виски я ни на грамм не захмелел… Неужели, всё было ради идиотской улыбки этого капитана? Как же, его погладят по шерстке и бросят косточку за отличную службу – преступник был посажен в тюрьму и провел там достаточно времени, чтобы задуматься о своих «злодеяниях». Я вытянул ноги на нарах и крепко потянулся, ощущая, как напряжение заиграло в каждом суставе. Интересно, что написано в моём досье? Желтая папка, валяющаяся на столе копа среди потрепанной бумаги, заняла все мои мысли. И я начал вспоминать, слово за слово первый допрос, представляя, какие следы оставили мои слова на обрывках документов. Во всяком случае, времени, чтобы насладиться «ностальгией» было достаточно, да и обстановочка способствовала…

1. Полное имя и фамилия
Tim Bill Jackson / Тим Билл Джексон

2. Возраст
25 лет.
Дата рождения: 20.08.1907

Родился я знойным летним днем в небольшом городишке Данди, что недалеко от Чикаго. Мама не любила рассказывать мне об этом событии и приравнивала его по значимости к проблеме пищеварения у ночных бабочек. Знал я в детстве только то, что доставил своим появлением на свет уйму проблем собственной матушке.

3. Занимаемая должность / профессия
Картежник, шулер.

Звучит несколько оскорбительно, а ведь это искусство. Мои пальцы спасали от голодной смерти всю нашу семью, а вскоре обеспечили сладкую жизнь и Лизе. Хотя, если быть совсем уж честным, именно мой талант и стал первопричиной этого «санаторного отдыха» в тюремных застенках. Я любил играть в покер с судьбой, я делал это сотни раз, сотни раз блефовал и скидывал карту за спину. Получалось, фартило, везло. А тут раз, и я сам попался на её блеф. Проиграна лучшая партия моей карьеры. Вот и приходится дышать тюремной гнилью. Но тонкие пальцы, ловкие и талантливые, не забудут своего искусства. Отступать от дел я не собираюсь, легче укусить себя за копчик. Есть ещё шанс показать судьбе свой флэш-роял.

4. Внешность
Белый мужчина спортивного телосложения, рост выше среднего, брюнет, цвет глаз – зеленый, над левой бровью еле заметный шрам. Владеет силовыми приемами, обладает хорошими навыками стрелка.

Ну вот, они-таки нарисовали из меня среднестатистического жулика. Конечно, чего ещё можно ожидать от копов – ни фантазии, ни элементарного чувства вкуса. Ну что ж, придется самому восстанавливать справедливость, а то воображение после такого описания ничего, кроме плоского фоторобота и не представит… Итак, начнем по порядку. Хочу сразу успокоить, что выводить оду собственной персоне я не собираюсь и займу у Вас немного времени рассказами о своём «великолепии». Телосложение у меня действительно спортивное – качаться и постоянно тренироваться не было ни времени, ни необходимости, а хиляком оставаться не позволял опасный образ жизни. Поэтому лет в двенадцать, когда я подрабатывал в порту, разгружая торговые суда, пришлось взять пару уроков у здоровенного боцмана. Он был вдвое выше и крепче меня и, естественно, вызывал тихое восхищение и жгучее желание стать хоть каплю похожим на него. Тогда и научился я тем самым силовым приемам, мог даже «выключить свет» одним хуком, но это если уж совсем «припрет». А вообще по жизни в драки я никогда не лез и, остро чувствуя носом «аромат» жаренной обстановки, тут же предпочитал исчезать в городском тумане. Это не трусость, скорее разумность – храбрость бывает слишком безрассудной. Что ж, продолжим по пунктам… Рост. Здесь все в меру. Даже не понимаю, с чего копы вылепили из меня верзилу. Да, я чуть выше этого капитана, но при моём телосложении выгляжу вполне нормальным, не выскальзывающим за нормы индивидуумом. Так что лампочки без табуретки вворачивать не могу. Брюнет. Эх, сухие скупердяи… Не могли придумать что-нибудь поновее, повитиеватее… «Цвета вороного крыла», «с оттенком ночной глади океана» - чем не варианты? Да ладно, шучу, конечно. Волосы у меня действительно самые обыкновенные – черные, прямые, не слишком короткие, но и не свисающие патлами до плеч. Лиза говорила, что они невероятно мягкие и пахнут морским бризом. Она любила забираться в них пальчиками, а в часы страсти крепко сжимала их жгутами. Но это уже совсем другая история. Что там у нас дальше? Зеленый цвет глаз. Нет, он скорее серо-зеленый. Но разве копы будут разглядывать всю прелесть и многогранность моих радужек? Вот девушки, девушки – это другое дело. Кто-то сравнивал глаза с тающим в абсенте кусочком льда, кто-то – с каплей росы на листочке мяты, но все без исключения сходились в одном – холодный стальной блеск всегда выдавал меня с потрохами. Именно благодаря ему сыпались упреки, обиды заслоняли их взгляды отчужденностью, а надоевшие ссоры заполняли утро разлуками. Но я никогда не придавал этому значения – свой взгляд изменить сложнее сложного, а найти общий язык с новыми знакомыми – задача легкая. Поэтому вся «красота» моих глаз постоянно утопала в том самом холодном блеске, не потревоженная никем и ничем. Шрам над бровью, корявой белой нитью расчертивший кожу, достался мне как «подарок» на 20-летие. Первая игра в карты по-крупному, первая стычка с копами, первая ночь в полиции. Ох, как же они меня «разрисовали» тогда. Самое забавное, что это официально называлось «лишением молодежи мотивации к преступлениям», а проще говоря – «чтоб не повадно было». Нос кое-как зажил, хоть и был похож на большой баклажан полмесяца, а вот шрам остался. Никакой брутальности, как принято думать, он не придает моему лицу – так, напоминание о прошлом, вместо пожелтевшей фотокарточки. В принципе, моя внешность далека от званий «модельная», «звездная», «обворожительная» и прочее, прочее, прочее.  Затеряться в толпе, стать одним из тех серых лиц, что проскользают мимо в потоке прохожих – это то самое, что так мне подходит. Элегантные и удобные костюмы, без роскоши и кричащих шаблонов моды. Ваш взгляд не зацепится за мою персону, Вы не вспомните моего лица, даже если увидите снова. Это качество часто спасало меня, да и роль невидимки очень притягательна, особенно, если ты в любую секунду можешь расстаться с ней. Всего лишь одеть костюм побогаче, улыбнуться поочаровательнее, подмигнуть и пустить в ход харизму, вот и появился в свете внимания James Cade. Настоящий игрок в покер должен заботливо относиться к своим «маскам». Так и я, сливаюсь в толпе, ускользаю от глаза в тени, теряюсь в пространстве, пока не появится необходимость вынырнуть из убежища неприметного человека. 

5. Биография

Отец: Bill Matthew Jackson. Место рождения: г. Данди. Место работы: безработный.

Хотите, я нарисую Вам портрет моего отца? Сильные большие руки, терпкий аромат сигаретного дыма, жесткая щетина на загорелых щеках. Всё, что когда-либо помнил и знал. Может, в старости, при развитии склероза и всплывут в моей памяти подробности далекого детства. Но сейчас только эти песчинки остались как ассоциации с великим словом «отец». На кухне горел тусклый свет, мы ужинали в гнетущем молчании, а в коридоре стояли чемоданы. Грязная посуда в раковине, грязные следы исчезнувшего отца у порога, грязно в душе. Только слякоть и мерзкое приторное послевкусие от боли, и больше ничего…

Мать: Kate Linn Cox. Уроженка Лос-Анджелеса. Профессия: швея.

Вот и всё, что я знаю о своей матери. С одной стороны, кощунственно и несправедливо. С другой… Даже при всем своем желании (если бы оно, конечно, имелось в наличии) узнать о Кейт большего я бы и не смог. Что ускользнуло от копов? Да, в принципе, немного. Всю свою жизнь мама провела в тёмной комнате, воюя с разнообразными тканями и тесемками. Работы всегда хватало с головой, однако, денег в наш дом это не приносило. К нам редко заглядывали состоятельные особы, клиентура была того же уровня заработка, как и наша небогатая семейка. Но мама не отчаивалась, она постоянно надеялась, что когда-нибудь свершится чудо, и свои лучшие работы она представит широкой публике. По дому всегда были разбросаны разнообразные женские журналы, из которых Кейт и черпала вдохновение, а мысли её были заняты лишь одним – как вырваться из давящих тисков нищеты. Отец оставил нас в мои пять лет, средств к существованию еле хватало на кормежку. Но это не мешало маме откладывать какие-то гроши на воплощение собственной мечты – покупка дорогих платьев, модных туфелек просто обязана, по мнению Кейт, дать ей шанс найти богатого спонсора. Однако деньги уходили на её гардероб, а желудок в это время все сильнее и сильнее сжимался. Мне было десять, я уже знал, насколько хорошо владею мастерством картежника. Выбор был сделан как-то сам собой, слишком естественно и непоколебимо. Я стал играть, мелко, грязно и не всегда удавалось выйти из игры невредимым. Но выигрыши щедро вознаграждали «издержки производства», синяки вскоре заживали, а карман тепло грели собственные деньги. Мама сначала была счастлива, что не надо теперь жить впроголодь, честно верила, что эти деньги я заработал, помогая местному почтальону таскать газеты. Но пальцы все ловчее перетасовывали карты, а в рукавах всё чаще прятались тузы – моя «золотая жила» действительно начала приносить хорошие деньги. По нелепой случайности Кейт узнает о моём роде деятельности и со скандалом и истерикой запрещает зарабатывать подобным образом. Женщиной она была темпераментной, поэтому к её указаниям серьезно я не относился. Тем более, какой идиот бросит работу, которая позволяла не только хорошо питаться, но и здорово развлекаться. Тогда мир захлестнули гонки – болиды носились по всем гоночным трассам страны, как сумасшедшие. И, конечно, для меня это стало глотком наслаждения. Но Кейт снова находит в моих карманах деньги. В тот день она не плакала и не кричала, это было страшнее всего. В глазах матери появился холод, тот самый, что сейчас занозой торчит и в моих радужках. Сдавленное глубокое «Убирайся» - это последнее, что я слышал от родной матери. Что ж, я ушел, а возвращаться не нашел причин. Так, в двенадцать, и началась моя самостоятельная, полная приключений жизнь. Однако не надо считать меня эгоистом – с особо больших выигрышей я покупал маме платья: мои деньги она вряд ли бы стала тратить, считая их грязными, подлыми; а вот от одежды отказаться не смогла.

Tim Jackson: Привлекался к уголовной ответственности дважды: в 1927 по статье «Мошенничество» (условный срок) и в 1930 году по статьям «Мошенничество» и «Причинение вреда средней тяжести» (срок: два года. Выпущен досрочно).

«Причинение вреда средней тяжести»… Видели бы Вы того бугая, которому я причинил этот вред – вышибалы в казино у Томаса всегда отличались излишней мышечной массой. Стул, который я разнес об его голову, разлетелся в мелкие щепки, а парень даже не моргнул. Мне просто нужно было выжить в тот вечер. Не такое уж и большое желание, не так ли? Бокал бренди, сигара в руке и два богатеньких олуха за столом – ночь обещала быть сладкой и прибыльной. Я проигрывал, выслеживая их реакцию, читая их жесты, раскрывая их ощущения. Полчаса, а парни были у меня в руках, их тяжеленные кошельки просто обязаны были оказаться в моих карманах. Но тут крупье замечает, как я касаюсь пальцами рукава (дурацкая детская привычка всегда выдавала меня). Самое обидное, что я даже не собирался лезть за картой – четыре короля в моих пальцах обеспечивали легкий выигрыш. Но скандал уже был раздут до безобразия, ко мне бежали копы, непонятно что делающие в казино, с другой стороны летел он – красавец, раздувающий ноздри в нетерпении почесать кулаки о мой модный пиджак. Я выбрал именно его и, как видно, ошибся. Привычки брать с собой оружие на игру тогда ещё не было, и любимый кольт полеживал в номере отеля. Пришлось идти напролом, пытаясь убраться скорее из подогретой атмосферы казино. Я ударил в громилу стулом, но на плечо в этот момент обрушился его кулак. Ощущение, что на меня обрушился небоскреб, сбило с ног, в глазах замелькали милицейские звезды, а на руках уже защелкивались наручники. Я был слишком неопытен, слишком страстен, слишком беспечен. Именно тогда я и лишился единственного смысла собственной жизни, а вместе с ним и какие-либо принципы. Сейчас мне уже нечего терять.

Состоял в браке с Лизой Каллуэй три года. В настоящее время разведен.

  Лиз… Мысли о тебе до сих пор горчат и комом рвут горло. Мне было двадцать, та роковая ночь в компании копов выбила из меня все силы. Как последняя дворняга, я жался в уличные тени, стараясь залечить раны. Двадцатилетний парень, валяющийся на тротуаре у какой-то заброшенной лестницы, я готов был попрощаться с жизнью в любую секунду. Боль пульсировала с каждым глотком воздуха, а запекшаяся кровь ещё орошалась свежими каплями. Признаюсь, я ненавидел себя в тот момент – тихо, беззвучно сжимая пальцы на запястьях, я убивал себя за прежние ошибки и за настоящую слабость. Никому не нужный, измученный обрывок плоти и крови, прозябающий в безлюдных кварталах… Внезапно тишина показалась успокаивающей, что-то вроде колыбельной, которая неминуемо приведет ко сну. Ночные улицы таяли в тусклом свете фонарей, и пустота гуляла по молчащим дорогам. Твои торопливые каблучки послышались издалека, испуганно, скованно. Не хватило сил, на то, чтобы дождаться явления поздней гостьи – бессилье сжало шею мертвой хваткой. Очнулся я уже на твоих коленях, и в ошалелом бреду лишь прошептал: «Ты мне снишься?» Хриплый, срывающийся голос мог испугать кого угодно, но только не мою Лиз. А я действительно верил, что это самый сладкий и красивый сон – мягкие черты твоего лица, обрамленные черными локонами, испуг в чувственном взгляде и линия тонких дрожащих, то ли от страха, то ли от холода, губ. Снова тьма забрала меня в свой томный плен, снова боль растаяла в безмолвной пустоте. Очнувшись, я боялся, что больше никогда не увижу свою леди-мечту из блаженного сна. Белый потолок больницы и сосед по койке, читающий газету, вернули к реальности, холодной и тусклой без тебя. Но ты вернулась тем же вечером. Моё дикое, непередаваемое счастье продолжалось каждый день. А  когда меня выписали, мы с тобой уже не расставались. Наш отдых в горах, помнишь? Сумасшедшее время, безумные ночи, воспоминания о которых до сих пор способны здорово вскипятить кровь. Маленькие записочки-поздравления, пожелания… Ими была обвешана вся наша квартира, там постоянно царил смех и любовь. Чёрт побери, как же хорошо нам было вместе. Лиз… Ты всегда знала, что нужно мне, ты всегда старалась это исполнить. А я готов был носить тебя на руках, и носил, сам будто парил над землей. Вьюжными зимними вечерами укрывая тебя пледом, весенними утрами разбудив тебя мягким поцелуем или просто, поддавшись внезапному порыву, обнимая тебя за плечи, был счастлив. И никто не смог бы отнять у нас это счастье. Я верил тогда в это. Помнишь, как мы собирались на званый ужин твоей конторы? Я принимал душ, когда ты вошла в ванную – скользящее по телу алое платье, обрисовывающее каждый изгиб твоего тела… Боже, не хватало слов, да они были и не нужны. Я только протянул тебе руку, платье спало на пол, и теплые капли воды встретили нас обоих. А на званый ужин мы так и не попали. Прости… За то, что отнял это у нас. Лиз, мне действительно жаль. Одно условие – никаких карт, одна клятва – не ввязываться в опасные игры – совсем маленькая цена за великое счастье. Не сдержался, куш был слишком велик. Ты не поверишь, что иначе было нельзя; ты не узнаешь, что это была ловушка. Мой суд, твои слезы, наш развод. Не было и дня без воспоминаний о тебе, без боли, дерзко жалящей прямо под кожу. Не было и ночи без сухих слез и немой мольбы простить меня. Ты должна жить иначе, без страха и переживаний о непутевом муже, ты достойна иного, лучшего. Но почему-то мысли о том, что так будет лучше для тебя, совсем не лечат. Но виноват во всем я, за это и наказан – кара немыслима, поверь мне. Я люблю тебя, Лиз. И в доказательство этого никогда больше не вернусь в твою жизнь. Ради твоего счастья, ради нашей любви.

6. Характер
Спокоен, сдержан, уравновешен. В жестах и походке небрежен, вальяжен. Самоуверен, хитер, расчетлив, эмоционально холоден, изворотлив, решителен, азартен. Физически силен, психологически вменяем. Немногословен,  прямолинеен, нагл, не привержен к лицемерию. Опасности не боится, скорее предпочитает её наличие. При попадании в раж способен потерять рациональность, полностью отдаваясь чувствам, желая их пополнить новыми авантюрами. Способен на дерзость, причинение боли, владеет пистолетами – Вальтер, Беретта, Кольт. Опасен. Прекрасный специалист в автомобилях, ловкий в игре в карты.

По поводу данного пункта рассказать что-либо я не в силах. Так видят меня в поступках, таким меня вычертила собственная судьба. Лишь удивила отметка «Опасен». Фраза «эмоционально холоден» возмутила бы меня раньше, будь то пять лет назад. Сейчас всё иначе. Люди кажутся скучными брошюрами, обвешанными ярлыками похожести и типичности. Один взгляд, пара фраз, и они раскрывают свою банальную сущность. Тоскливо, действительно становится тоскливо жить. Раньше мне был интересен этот мир, а ещё интереснее – мир, каким его видят другие и их собственный внутренний мир. Наивность? Нет, скорее просто адекватность. Сегодня я сам готов признать свою сухость, холодность, беспринципность. Но это лишь привлекает людей, они пытаются раскрыть мою загадку, они надеются согреть заиндевевшее сердце. Милые попытки - осколки надежд, разбросанные на белом снегу. Равнодушие ласкается к груди, сладким шепотом проникает в меня, становится мной. Это всё, чего я добился. И только тонкими иглами по сердцу боль и тоска. Со мной нет Лиз, нет Кейт, нет кого бы то ни было, кто хоть немного бы интересовался моим существованием. И только парни из казино, желающие заполучить мой талант в свой бизнес. Да уж, им я просто необходим – приятный шелест денег стал симфонией моей жизни, безвкусной и приторной, жалкой жизни. Но это все лирика. Может, копы правы, я стал опасен. Теперь есть только карты, кровь и неоновый свет, разливающийся за воротами этой тюрьмы. Завтра я покину эти стены «за хорошее поведение», а уже вечером отправлюсь топить себя в сигаретном дыме и искусстве лжи.

7. Личный статус
Lost Joker

8. Опыт на ролевых
полгода

9. Как часто будете нас посещать?
Постараюсь ежедневно.

10. Связь с вами.
админу в личку

Отредактировано Tim Jackson (2009-08-20 09:33:42)